четверг, 19 января 2012 г.

Они разговаривали и целовались. Целовались и разговаривали.

Секс. Сколько людей занимаются им каждый день, на самом деле ни разу не познав его настоящую сущность. Путая физическое с высоким. Крича от удовольствия или...удовлетворенности, однако не от единения. Не зря же секс называют половым актом - это действие. Не состояние. Состояние - это любовь.

"Секс все испортит. Все испортит сейчас, - задумчиво гладила волнистые волосы Влада Вероника. Она сидела, калачиком свернувшись на его коленках. - Потому что мы не прочувствуем друг друга.  Любовь станет обычным примитивным физическим актом. Обнулив все, что было до этого. Если нам суждено расстаться завтра - так пусть мы расстанемся влюбленными друзьями".

Ее лицо, вдыхающее аромат его шеи, его кожи, так беззащитно покоилось в ложбине его плеча. Влад вдруг с удивление обнаружил, что ему просто хорошо. Ему не хочется идти дальше. Обычно женщины обижаются на такие вещи, принимая  секс за доказательство любви. Не понимая простой сути: самый хороший секс с тем, с кем хорошо и без секса. Она у него на руках, он тонет в ее пальцах. Он хотел любви, да, секс уже не представлял интереса. Это все было изучено, исхожено, пошло. Вдруг он осознал, что вся его жизнь ДО была тренировкой. Тренировкой перед встречей с ней, с  Вероникой . Он не хотел ее КАК ОБЫЧНО. То есть да, он хотел ее - но это было каким-то другим желанием. Нежностью, которая рождалась где-то внутри, когда он смотрел на нее и заполняла каждую клеточку его тела. Нежность, которая захлестывала, переливалась через край. Он не хотел физической близости - он хотел единения.

"Парадокс, - думал Влад, - неделями, месяцами я изнемогал он невыносимого желания, просто секса, просто страсти. Просто переспать с кем-то. И вот теперь, когда все это возможно - мне этого не надо. И мне это нравится. Осознавать, что твое влечение глубже, совершенней, чем секс".


Она проснулась утром в его объятиях. Они спали прямо в одежде на огромной двуспальной кровати, накрывшись покрывалом. Она с улыбкой припомнила, о чем они говорили до пяти утра: о возможности существования в космосе других галактик. Как романтично, в 26 лет лежать в свой День Рождения в постели с мужчиной - и разговаривать об инопланетянах. Влад не пытался прикоснуться к ней, и она знала, что он чувствует то же самое, что и она. Хочет прочувствовать ее тогда, когда придет время. Его левая рука до сих пор лежала у нее на спине, а правая на шее. Он гладил ее вчера, как самую драгоценную вещь на земле. Он ласкал ее щеки, губы, волосы. Она плакала.

Они разговаривали и целовались. Целовались и разговаривали. Ей 26, ему - 28.
Она жила. Здесь и сейчас. Она была наполнена, за-полнена, выполнена Богом правильно, так как надо. Она теперь знала, для чего. Она теперь знала, что все будет хорошо. Он вдыхал запах ее тела - она не пользовалась парфюмом. Этот запах - нежный, чистый, уютный - он всегда искал. Влад перевернулся и обнял ее обеими руками. "Это лучшая ночь, которая у меня когда-либо была, - сказал он, касаясь подушечкой своего большого пальца ее щеки". Она смотрела на него и почему-то тупо думала о том, что надо умыться, и что у нее возможно остатки косметики в уголках глаз. И не очень свежее дыхание.

"Я еще увижу тебя?"
У Вероники сперло дыхание. Он все-таки хочет проститься.
Она попыталась улыбнуться.
"А я тебя?"

Настоящаю любовь та, когда переступаешь даже через свой собственный эгоизм. Когда ТЫ тебе уже не важен. Когда можешь наступить на горло гордыне и сказать, "ты нужна мне",  "я соскучился (ась)", "я не знаю, как буду без тебя жить", "останься", "я люблю тебя"... Когда ты правда не знаешь, как будешь жить без этого человека. Засыпать и просыпаться. И ты вдруг наполняешься от этого чувства. Тебя накрывает, и ты осознаешь, что правда, правда-правда-правда-правда любишь этого человека.