пятница, 8 апреля 2011 г.

...to be a stranger in the own life. Based on the real story.

Иногда ты просто не можешь проживать ту жизнь, которую от тебя требуют окружающие, не важно, как сильно ты пытаешься.

 «Они живут в разных странах. Они не знают друг друга. Она выстроила свою жизнь с тем и так, как всегда мечтала. Влад – молодой успешный дизайнер на пороге своей свадьбы. Им обоим кажется, что они счастливы, но непонятная печаль является постоянной спутницей их жизни. Их ли?..»

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
 Утра.

«А ведь мы живем, практически ничего не зная о себе. Даже как мы выглядим, когда общаемся с другими. Не знаем, как улыбаемся, когда влюблены, - медленно разглядывала Вероника девушку в зеркале. Не знаем, как могут быть грустны наши глаза. Не знаем, красиво ли поворачиваем голову. Вся информация, которой мы обладаем – это статичное отражение в тупом квадрате стекла, - А многие ли хотели бы узнать? А многие ли спрашивают себя хоть раз в жизни: а кто я? -  Она сняла с крючка полотенце и обернулась в него, напоследок бросив быстрый взгляд на ЕЁ отражение. - Навряд ли. Почему? Из-за страха, что тебе не понравится то, что ты увидишь, и ты уже никогда не научишься с этим жить?»
Она не ушла. Повернулась, снова закрыла глаза и открыла их через несколько минут. Светлые волосы неровного цвета. Из-за бьющего в окно потока света они кажутся выкрашенными в разные пряди. Золотистый цвет кожи. Средней величины губы…бледные, – осеклась, - бледно-розовые. Глаза… Она максимально приблизила лицо к зеркалу, вглядевшись в них. Глаза, которые она видит каждый день, накладывая на них тени, тушь. Эти глаза изменились, - вдруг заметила она, - это ДРУГИЕ глаза. Она рассматривала широкие зрачки, серые крапинки, обрамляющие черный кружочек, отметила чуть видимую морщинку, идущую от угла правого глаза…Что-то незнакомое было в этих глазах. Серые ресницы. Темно-коричневые брови. Ямочка на щеке - где она? Она же всегда была здесь! Небольшой подбородок. Две поперечных морщины на длинной шее. Она снова распахнула халат. Полная грудь. Бедра. Торчащие от холода волосы на руках. Мурашки по всему телу. Живот чуть выпирает. Больше, чем ей хотелось бы.
Опять - она с досадой закрыла глаза: «И как я буду делать это упражнение каждый день в течение недели? - она снова смотрела в зеркало, но уже не на нее, а на себя, накладывая толстый слой белой субстанции на зубную щетку. – Каждый день рассматривать свое, такое знакомое тело, пытаясь представить, что оно принадлежит не мне и не в силах представить этого».

Она нажала на кнопку зубной щетки, автоматически поводила ее по зубам, поставила на край мраморной раковины, набрала в ладони прохладной воды, плеснула ее в лицо, расчесала волосы, наложила золотистые тени и коричневую тушь для ресниц. Вероника вдруг задумалась, что даже накладывая тени на глаза, она не смотрит не на них – не на сами эти глаза, не внутрь них. Она смотрин не «в», а «через», просто в целом прикидывая получившуюся картину: «На сегодня неплохо».
«Как бы мне хотелось сейчас послушать радио», - поймала она себя на мысли.
Раньше без зажигательной песенки с какого-нибудь европейского FM не проходило утра. Пять лет назад. Муж не любил эти песни. И она перестала их слушать.
«Надо обязательно купить радио» - вдруг пообещала себе Вероника.

Она проскользнула в темную спальню. Жалюзи с грохотом поднялись, впустив в темную спальню лучи ослепительного света. «Привет,  - в полусне пробормотал муж из-под подушек  – еще пять минут, хорошо?». «Хорошо». "За все эти шесть лет еще ни разу не случилось, чтобы он встал по будильнику", - почему-то подумала Вероника, присев на постель и прикидывая наряд для работы.
Она стала натягивать колготки, одновременно взглядом подбирая шарфик под сегодняшнее меланхоличное настроение. В школе ее считали модницей, потому что русская сотрудница Вероника никогда не приходила два дня подряд в одном и том же костюме. А она, всего-то, ненавидела однообразие.
Однообразие. Сейчас она будет его будить, он попросит еще пять минут, потом три, потом две, одну и половину, потом будет, ругая жизнь и свою работу, медленно просыпаться, потом, как ребенок, долго тереть глаза. Потом спустит ноги на пол и будет сидеть на кровати, пока не побредет в ванную «удалять микробы с зубов». Затем примет душ, придет на кухню, спросит, что на завтрак, хотя и так знает. Чмокнет, обнимет, будет быстро есть, потом в панике бегать по квартире, разыскивая ключи от машины, телефон, бумажник. Потом нервно констатируя, что уже опоздал, понесется вниз по лестнице.

И все-таки - она любила утра. Все еще любила. Запах. Солнечный свет. Влажность. Свежесть. Шелест листьев. А ведь он об этом даже и не знает,  -  промелькнуло в ее голове, - не знает, как пахнет мое настоящее утро. И как я мечтаю, чтобы оно всегда пахло. И вообще, как много знает о тебе человек, живущий с тобой рядом? Как много знает он, за исключением твоих ежедневных привычек? Знает ли он, о чем ты думаешь, перед тем как ложишься спать? Знает ли о твоем любимом месте на земле? О твоей любимой книжке? Хуже того, знает ли о твоей мечте?
Многие из нас предпочитают никогда не спрашивать себя об этом. А зачем? Чтобы дать тонкую лазейку мыслям, о которых лучше не думать? Потому что, если задуматься, окажется что все неправильно. Все, от начала и до конца.
Об этом всем знал когда-то другой человек, но не ее муж.
«Хм, мечты, - грустно улыбнулась она про себя, - и когда я в последний раз мечтала? И о чем? Да собственно, слово мечтать сейчас не модно».
Нет, впрочем, была одна мечта, но Вероника уже знала, что начав, она повлечет за собой исполнение - а нам самим порой жутко от своих желаний. Мы не любим думать о себе плохо - поэтому она перестала мечтать.
«Слушай, о чем ты мечтаешь?» - спросила вдруг она мужа.
«В смысле? – застыв с бутербродом в руке, ответил он. – Сейчас мечтаю?»
«И сейчас, и вообще».
«Не знаю, - раздраженно произнес он. – А почему ты спрашиваешь?»
«Захотелось».
«Ну ты же знаешь все мои мечты, - жуя бутерброд, засмеялся он. – Ничего нового».

Она ехала в автобусе, пытаясь убежать от навязчивых мыслей. Мыслей о проблемах и делах. О ее прошлом. О ней самой и людях, которые ее окружают. Веронике иногда казалось, что она вся соткана из этих мыслей. Они не покидали ее. Только работа спасала от того, чтобы погрязнуть в них, утонуть в своей собственной, странной и мало кем понимаемой личности. 
«Если я расскажу кому-то, что со мной происходит, мне не поверят. Да я и не расскажу. Ведь эта печаль, это нормально, правда? Со всеми бывает. И неважно, что она тут. Со мной. Всегда».
«Бывает так, что на каком-то этапе вашей жизни вы потеряли себя», - эта обороненная фраза психолога не шла из головы несколько дней. А Вероника уже знала, если так, значит, раскрутит какой-то клубок, который раскручивать совсем не хотелось.
Как когда-то с этой песней из радиоприемника. Still loving you. Песня длинной в жизнь. Баллада о настоящей любви. Лирика, которая всегда вызывала у нее слезы. Песня, которую не играли на ее свадьбе, потому что эта баллада была, наверное, о другом куске ее жизни.
Потом какие-то фразы из книг, фильмов. Надолго оставались в голове. Спустя время оказывалось – это все были твои мысли, просто ты не могла облечь их в слова, а кто-то другой смог и сделал. И преподнес тебе этот «подарок».
Она рассматривала из окна широкую пальмовую аллею, парк с гигантскими столетними деревьями, белых голубей, романтические готические соборы.
  «Все-таки, наверное, важно понять, когда я себя потеряла. Как. Почему?»
Она врала себе, она знала даже  день, когда это произошло. Просто признаться себе в этом – значило бы перечеркнуть всю жизнь. Это значило бы обесценить все то, что так долго имело для нее большое значение.

000
Почему я обо всем этом думаю?

Он сидел один под моросящим немецким дождем и пил пиво. Он был уже пьян, но пил автоматически. Ему не хотелось идти домой. Поэтому он сидел тут, на лавочке в парке, и рассматривал проходящих людей.
Серые плащи, серые брюки, серые туфли, серые лица.
«Иногда в тебе борятся жизнь и смерть. Добро и зло. Дерьмо и любовь. Часто дерьмо хочет победить. Или любовь не может взять верх из-за этого дерьма… Но самое страшное даже, когда дерьма нет. Это самое страшное для мужчины в нашем мире. Когда твой характер не дает тебе совершать каких-то необходимых, но кардинальных поступков. И даже напиться водкой, а не этой фигней».
Зазвонил телефон.
Привет, - сказал женский голос.
Привет, - ответил он.
-Ты где?
- Я сейчас буду. А ты дома?
- Да. Когда приедешь?
- Пять минут. Пока.
- Пока, целую
Он не любил задерживать телефонные разговоры, потому что обнаружил вдруг - то, что он расскажет, будет ей все равно не интересно. И то, что расскажет ему она. И очень часто эти затяжные паузы в разговорах по телефону зияли пустотой. Они пугали. Особенно от того, что все время чувствуешь, что надо что-то сказать.

Он нащупал ключи и попытался вставить их в бронзовую скважину белой двери.
«Привет», - распахнула дверь дюймовочка в коротком шелковом халате.
«Какая же она все-таки красивая», - подумал он.
Ему захотелось прижаться к ней, положить ее рядом и говорить-говорить-говорить, как было тогда, когда они только познакомились. Ему захотелось рассказать ей все. Все, что он думает, все, чего он хочет. Он притянул ее к себе, втягивая запах миндального масла для тела, как и в первое время их встреч.
«Иди сюда», - прошептал он.
«Влад, ты такой пьяный!»
Она делала это как одолжение. Он чувствовал это, знал это уже на протяжении лет. Чувствовал это одолжение каждой клеточкой своего существа и все еще не мог смириться с этим.
Она закрыла глаза и не открывала их до того момента, когда он разгоряченный и потный скатился с нее. Он иногда спрашивал себя, о чем она думает в эти моменты, когда закрывает глаза?
Он привлек ее к своему сильному телу. Она положила между ним и собой одеяло.
«Влад, звонила мама. Завтра приезжает моя сестра. Хотят нас в гости. Поедем?».
«Ага», - Влад положил правый локоть на лицо, закрыв им глаза.
«Гости. Родители. Случайные, но глубоко продуманные взгляды. Вопросительно поднятые брови. Намеки. Намеки. Намеки. И безмолвное ожидание».
«Разве нельзя просто так быть счастливыми?» - вдруг брякнул он.
«Это ты к чему?» - недовольно повернулась к нему она.
«Да это друг меня сегодня спросил. Я просто…размышляю».
«Ясно. Ну так что, поедем? - переспросила она. – Мне звонить маме?»
«Звони. И по пути включи, пожалуйста, радио».
Она спрыгнула с кровати и побежала на кухню. Щелкнула кнопкой и с прихожей донеслись Скорпионс, которые пели про готовность ждать, чтобы вернуть любовь. Всегда быть «здесь»…для нее. Готовность исправить все, что убило любовь когда-то. Или уже нет шансов? – вопрошал лиричный Клаус Майне в конце.
«Или уже нет шансов?» – подумал Влад.
Он перенесся за много километров – туда, где на школьной дискотеке впервые танцевал со своей одноклассницей. Он не знал тогда даже имени этой группы, слов песни, но ощущал каждой клеткой тела, каждой мурашкой, пробегающей по спине, о чем они поют, а свежий цветочный запах ее волос, ее улыбка, нежная щека у его щеки, ее дыхание создавали видеоклип к этой композиции: настолько гармонично и мощно сливалась музыка с его ощущениями.
«Бывают такие моменты, мелочи, когда тебе кажется – твое тело не весит ничего и может перемещаться в пространстве. Запах. Даже нота, запах мыла,, картинка – и ты уже там, в том месте, где хотел или не хотел бы оказаться снова. Просто в каком-то, но всегда важном, месте из своего прошлого. И тебе кажется, что ты вдруг прожил всю свою жизнь снова».
«Почему я обо всем этом думаю?» - щелкнуло в его голове.

To be continued...

1 комментарий:

moshkaKrasotka комментирует...

Так невесомо и глубоко... пронизывает всю...

Архив блога