6.

ЗА-мужем

«Что же все-таки такое – быть замужем? ЗА-мужем. Правильно. Правда, опять же русский народ сам себе противоречит, вот взять пословицу «Муж голова, а женщина шея». То есть без женщины все равно никак не двинется. Вот тебе и ЗА-мужем. А жениться – еще красивее. Возвратный суффикс. То есть сделать что – то с самим собой. Проститься. Спуститься. Убиться». Вероника закашлялась. «Ну и примеры. Вот и ответ – женщина идет за мужа, чтобы вертеть его головой, а мужчина сам себя сдает в рабство, чтоб им вертели. Такой вот интересный альянс".

В английском, например, и женщину и мужчину могут спросить

- Are you getting married? (Если дословно: ты получаешь женитьбу?) 

И никто ни за кого не выходит. В реальности это все равно не так.

Как часто мужчинами в семьях являются женщины. Первой помощью. И головой и шеей. И часто, в странах, где у них нет ни кого. В странах, где у их мужей есть семья.

Вероника также решала все вопросы вплоть до того, где припарковаться и какие носки ему сегодня надеть. Она не хотела их решать. Она вывешивала белый флаг, и жаловалась на свою слабость. Она переставала советовать и метаться. Она хотела быть слабой. Хотела подчиняться, лишь бы он только принял ее в свое подчинение. Но Давид упорно продолжал взваливать на ее плечи весь груз своих материальных и психологических проблем.

Снова телефон. Десять вечера.

- Hi sweet, ко мне приехал брат, мы поужинаем вместе - звучит, как ни в чем не бывало.

- М-мм, приглашение меня на ужин включается в ваши планы? Мы ведь тоже давно не виделись.

- Ну, он теперь приедет только через неделю. Тогда и встретимся все вместе. А пока мы просто хотим поболтать друг с другом.

- Через неделю меня не будет. Я забыла тебе сказать, я еду на День Рождения в Россию.

- Ой, правда, у тебя ведь День Рождения!

- Бинго!

- Тогда мы с тобой отметим уже после твоего возвращения? – медовым голоском прощебетал он.

- Отметим. До встречи. Когда ты вернешься?

- Не поздно.

Она поймала себя на мысли, что снова попала туда, в страну неоправданных ожиданий. «Чем больше ты возлагаешь на других людей, тем больше ты переживаешь. Не надо ждать от другого человека НИЧЕГО. Никогда. Тогда жизнь становится процентов на семьдесят проще. Она давно это усвоила. Просто трудно не ожидать, когда этот человек – тот, с которым ты жила пять лет. Твой муж. Твоя половинка, защитник и плечо».

- Понимаешь, я его женщина, когда кто-то приезжает ко мне, это само собой разумеется, что он тоже присутствует. Мы же семья. Можно было хотя бы из вежливости пригласить меня на ужин?

- Ну Ниченька, ну Давид хороший, понимаешь? – затягивала в пятнадцатый раз ее мама, и не давая Веронике шанс вставить слово, подхватывала - А тут чего искать? Ты же настрадалась уже в свое время! Вспомни, чего ты хорошего видела тут, в России! Достойных мужчин очень мало, а по себе ты все равно не найдешь. А посмотри на других...

«Моя мама – пророк, - записывала Вероника иногда в свой дневник. Чего только мне уже не предрекала. Одиночество и сравнение меня с другими – одни из любимых хитов. И все бы ничего, только обычно хочется, чтобы в тебя верили, а не мерили то и дело другими. Да и как можно сравнивать, если все мы – разные существа, с разными ценностями, характером и волей. Каждый из нас делает свою судьбу, которая складывается из мечтаний и стремлений. Это как сравнивать козу с дикообразом. Хотя – каждый имеет право на свое мнение и его нужно хотя бы попробовать принять».

Вот она – разница поколений и систем... Или это просто всегдашняя Вероникина потребность одобрения и безоговорочного согласия других с ее собственными мнениями? Все-таки, у мамы, у нее мудрость...

- Доченька, просто должна понять, тебе надо много внимания, а они мужчины – у них дружба на первом месте. Вот приехал брат, и им просто хочется побыть вместе.

- Да знаю я, знаю. Ну до встречи, пока.

Он позвонил ей в два ночи с просьбой приехать. Она лежала в постели, в окно струился терпкий теплый аромат оливкового масла с соседнего заводика, где его производили. Вероника отчего-то ощущала себя безумно спокойной и умиротворенной. «Можно лежать и думать о своем и ни на кого не отвлекаться. Может, мое самое приятное настоящее счастье в жизни - просто быть одной?».

«Проведи хорошо время. Не чувствуй себя виноватым за то, что возвращаешься поздно. Я в порядке».

- А ты не будешь ревновать? – осторожно спросил Давид.

- Нет, конечно, я же доверяю тебе.

Вероника знала с детства: «Она никогда не связала бы свою жизнь с мужчиной, которому не доверяла бы. С мужчиной, который бы ее обманывал. Измену можно простить, но забыть – никогда. Вот поэтому в браках, заключаемых на небесах, само слово «неверность» даже не подразумевается. Оно просто не применимо к слову «любовь». Она была благодарна мужу, что в их семье этого слова не существовало».

000

Пространство между дверью и стеной

Влад лежал и рассматривал белый (гипсовый?) потолок над кроватью. Марина шуршала водой в душе, напевая какую-то мелодичную песенку. Влад помнил, что вот также пела его мама. Все время пела, даже когда готовила. В то время, когда другие родители отбирали у своих детей радио-приемники и кассетники «романтик», в их доме всегда звучала музыка. Лишь однажды мать, глаза которой были как-то странно впалыми и красными, выдернула провод из розетки, попросив сына выключить музыку. Потом у нее болела голова. Что-то происходило, только Влад ничего не знал. Но он догадывался. Все открылось. К другой женщине ушел отец – и музыка в их доме стихла навсегда. Влад просто забирал приемник и шел к своим друзьям – там они записывали и переводили Scorpions, Iron Maiden, Kiss и прочее. Из одной электронной гитары, самодельных басов они создали подобие группы "Глаз филина". «Композировали». Песни почему-то все были на один мотив. «Кстати, где сейчас ребята? Надо бы написать им».

«Ты опять за компьютером, милый? С кем это ты там чатишься?» - Марина стояла в дверях и промокала полотенцем влажные каштановые волосы.

В ней стало проявляться чувство ревности. Она даже тайком залезла в его почтовый ящик – Влад понял это по прочитанному письму от коллеги, которое он сам не открывал.

Все-таки женщины все тонко чувствуют.

«Марин, подожди, я сейчас буду с тобой», - раздраженно ответил он, ненавидя себя за грубость, и все же не мог удержаться.

- Слушай, Влад, давай все отменим?

Он медленно развернулся в кресле.

Она продолжала, приняв вызывающую позу и скрестив руки на груди.

- Я же вижу, какой ты. Мрачный, замкнутый, раздраженный. Ну не хочешь жениться, давай не будем, мне это тоже не надо!

Она прямо так и сказала «Не хочешь жениться, давай не будем».

Ему стало стыдно, и одновременно захотелось уколоть ее за правду. То, что она произнесла вслух то, в чем он сам себе отказывал признаться. И произнесла, чтобы ударить его по лицу, зная, что все равно он все сделает так, как она хочет.

«Марин, не унижай себя. К чему этот диалог? Что это – твоя неуверенность в себе?»

- Нет, я совершенно серьезно, - она самоуверенно задрала подбородок.Так, как всегда делала в периоды выяснения отношений. – Мне все равно, что я скажу родителям и друзьям. Ресторан можно отменить, приглашенных обзвонить.

- Ага, 50 человек, - вдруг хмыкнул он.

- Ты что, недоволен?

- Ну я говорил тебе, что мне хотелось бы все скромнее. Но ты настаивала на своем, так что я уступил.

- Влад, мне подачки от тебя не нужны. Хочешь, давай закончим все!

Ему вдруг неудержимо захотелось встать и сказать, хорошо, Марин, давай так и сделаем. Прости.

- Детка, сладкая, не говори глупостей, - вместо этого сказал он.

Он уже знал, что случится сейчас.

She burst into tears по-английски (Она разразится слезами).

- Я просто задумчивый, потому что у меня проблемы на работе. Они хотят отдать новый проект другому человеку. Немцу естественно.

Марина замолчала.

Она думала о том же самом, о чем вдруг задумался и Влад.

Что уже около года не спрашивала его о работе и посторонних делах. Все ее мысли и заботы были сконцентрированы только на другом.

- Ты думаешь, я невнимательная, да? – с вызовом произнесла она.

Ему хотелось бы, чтобы она просто тихо подошла, обняла его, извинилась...Нет, – вдруг понял он, ложь. Ему хотелось уйти. Просто тихо уйти, и никому больше никогда ничего не объяснять. Уйти и жить где-нибудь в деревне, в лесу. И вообще не заводить отношения с девушками. Только если на одну ночь (надо все-таки научиться!).

Во время его размышлений Марина так и продолжала стоять с высокомерным выражением на лице, в атакующей стойке. Он молчал.

А она поняла, что еще чуть-чуть, и он готов сказать то самое, то самое, что она отчаянно не хочет услышать. Готов сказать ей правду. Правду, которую она и так отлично знает, но до сих пор не хочет признать.

- Влад, милый, прости, прости меня. Я тебя задела, да? Просто я люблю тебя, и мне очень обидно, когда ты такой вот замкнутый и отстраненный.

- Марин, ну я же объяснил тебе почему.

- Я люблю тебя, - готовая разрыдаться, она присела ему на колени и обвила руки вокруг его плеч.

- И я тебя, - автоматически ответил он, уставившись на стену между входной дверью и кухней.