Con cariño, con cariño, любимый...

Школа вождения в Испании – больше чем школа. Это курс на проверку эмоциональной устойчивости. После обучения здесь можно с успехом поступать в центр подготовки сирийских боевиков-смертников, где благодаря приобретенному бесстрастию вы еще и станете лучшим из учеников. (И даже если вас потом поймают американские агенты, им и под смертными пытками не вытянуть из вас правды). 

Уроки вождения в Испании - это тренинг на проверку выдержки, смирения и покорности жизни. Раньше я ни за что бы не поверила, что способна на протяжении почти двух часов с кротким лицом выдерживать нравоучения. Я списываю это на то, что мой инструктор по вождению – 50-тилетний греческого вида Аурелио - возможный потомок короля Астурии и племянник Альфонсо Первого, и монаршая назидательность у него в крови. У Аурелио нет детей женского пола, и каждый раз, когда за мной захлопывается дверь маленького сеата и пристёгивается ремень безопасности – в нём просыпается отцовский инстинкт. 

Столько лекций о жизни и своих персональных характеристиках я не получала даже от родителей и во время обучения в университете. Однако каким же было моё удивление, когда я поняла, что совершенно на них не реагирую и − что для меня уж совсем не свойственно – даже на подтрунивания о России. “Катерина, еще раз говорю, в Испании мы все делаем мягко! Давай, нажимай на педали по-испански, а не по-русски! В России делают всё очень резко, да!!! Вот вы хоть и большие, а нечувствительные!” 

Мне кажется, я со своими 180-ю сантиметрами – действительно самая большая ученица школы за все её времена. И моё основное волнение перед первым занятием было больше о том, как я влезу в миниатюрный испанский сеат-Ибицу, нежели о самой дороге. Однако когда кресло отрегулировано и придавлен второй ученик на заднем сиденье, я с облегчением выдохнула - мои коленки лишь чуть-чуть касаются панели управления. Но принимая в учет что в начале обучения я была на шестом месяце беременности, сейчас мой живот практически упирается в руль, и я вызываю умиление всех остальных учащихся школы. Но не Аурелио.

“Ну кто так крутит руль, пожалей ребёнка!”
“Вот, малыш, уже сейчас помни, что не надо жать на педали, как мама!”
“Нет, бонита, у тебя совсем нет памяти. Где твоя память? Беременность предполагает детей, а не амнезию!”
Где-то через месяц занятий, я начала подозревать, что малыш уверен, что его папой является Аурелио, так как активно реагирует на его голос и почти не откликается на зов настоящего отца. Ребёнок активно выполняет команды инструктора, т.е. пихает меня на светофорах, когда надо жать на тормоз или давать газ.

Каждое занятие, когда Аурелио использует свои мотиваторские способности, мне отчаянно хочется купить ему в подарок билет на тренинг Тони Роббинса.
“Всё, не сдала! Считай, что уже отчислена с экзамена”.

“У тебя вообще памяти нет”.

“Ты умеешь летать? И я не умею. А как тогда пролетим над этим грузовиком?”.
“Я тебе говорю, что на такой скорости о прохождении экзамена можно забыть”.
“Бонита, на автотрассе надо гнать, понимаешь? Это, может, у вас в России по трассам волочатся, а здесь не менее 100 километров в час”.

Иногда Аурелио теряет своё монаршее достоинство и начинает кричать. Я подозреваю, что скоро он начнет меня бить (куплю ему вместе с билетом на тренинг Тони Роббинса участие в семинаре по управлению гневом). Но один раз я все-таки решилась подать голос: “Аурелио, вы слишком строги к беременной женщине! Я делаю так хорошо, как могу!”.
“Ну тогда поедешь покупать права в Россию. Я тебе говорю, с такой скоростью ЗДЕСЬ ты не сдашь”.
“Купленные уже есть”, – честно ответила я и единственный раз в жизни лишила инструктора речи. Но ненадолго.
“Нет, все-таки беременность влияет на память. Повторяю еще раз – сначала тормоз, ЧУТЬ-ЧУТЬ, только ПОТОМ сцепление и меняем скорость!”
“Давай, бонита, с нежностью, с нежностью поворотники переключай! Ласково, по-испански!”
“У тебя глаза на затылке есть? Правильно, нету. В Испании тоже нету - зато есть зеркала заднего вида!”
“Хорошо, давай ещё постоим, подождём, когда пешеход доест свой завтрак и вернется опять переходить через дорогу”.

Хотя уж по-честному, надо отдать Аурелио должное: я еще ни разу не сбила пешехода, не пересекла непрерывной линии и не проехала на красный свет, а мой запас испанского пополняется каждый день. Два месяца тому назад я понятия не имела, что такое “бруско” (резко), “ла нука” (затылок), “торпе” (неуклюжий), что “пелота” значит не только мяч, но и фару автомобиля, а “chupito” – не только маленькая порция алкоголя, но и деление на спидометре.

Страх перед вождением исчез. Я больше не путаю право с лево, научилась-таки гонять по автотрассе (теперь он кричит мне “медленнее!”, ну что за человек), сносно парковаться и не съеживаться при приближении грузовиков. Однако я боюсь, что скоро у меня разовьется шизофрения, потому что назидания Аурелио постоянно звучат у меня в ушах: “По какой стороне дороги мы ездим в Испании?”, “Зачем в машине тормоза?”, “Что еще расположено по бокам дороги, кроме деревьев? Правильно, дорожные знаки!” И даже когда я иду пешком по тротуару, нагоняя группу испанок: “Как ты собираешься обгонять грузовик, если едешь медленнее, чем он?” Воспитательный взгляд Аурелио снится мне во сне, и я не могу ездить даже на автобусах без анализа водительских манёвров. Достается и мужу:

- Всё! Ты не сдал экзамен!
- Чё? – непонимающе смотрит он на меня.
- Ты пересёк непрерывную линию!
- Ну ладно, поблизости же нет полицейских.
- И затормозил бруско, очень бруско. Это в Ирландии так принято? Ты разве не знаешь, что в Испании всё делают мягко, con cariño, con cariño, любимый...